«В монастыре тяжелее, чем в тюрьме»
36-летний Святослав Белов, сын известных советских актёров Юрия
Белова и Светланы Швайко, сегодня живёт и трудится в Антониево-Сийском
монастыре. Сюда, в архангельскую глушь, его привела переломанная
наркотиками судьба, здесь он залечивает душевнее раны, пытается начать
жить, как он говорит, «по-человечески». Две недели назад он прилетел из
Москвы, со съёмок передачи «Пусть говорят»…
Девушка с Кипра
…Лёгкий морозец, мартовское солнце нещадно бьёт в глаза так, что
поднять голову и рассмотреть купола невозможно. В окрестностях монастыря
– звенящая, как всегда здесь, тишина. Огромные ворота распахнуты, но
входить нельзя: послушник выдаёт видавшую виды юбку на тоненьких
тесёмках, обернувшись в которую, ступаю на территорию... «Святослав! –
кричит мой сопровождающий. – Выходи! Стесняешься, что ли?»
Из-за дома, где располагается чайная, выходит скромный симпатичный
молодой человек в джинсах и лёгком ватнике. Вьющиеся волосы забраны в
пучок. Улыбается. Здоровается. Говорит, что ждал гостей. Прищуривается
от яркого солнца. А в глазах его, замечаю, -тяжёлая болезнь. Все десять
«больных» и одиноких лет в глазах его.
Мы идём в дом, где можно уединиться и поговорить. Святослав заводит
разговор сразу и обо всём. Он говорит тихо и жадно, может быть, потому
что я случайная собеседница? Рассказывает, что после передачи начали
приходить письма, получает их настоятель монастыря отец Варлаам.
«Девушка с Кипра написала, сама с Украины, - рассказывает с улыбкой
Святослав. - Хочет познакомиться, приехать в Архангельск, или я бы к ней
приехал». Святослав говорит это, а сам не верит в то, что говорит.
Поедет ли он когда-нибудь на Кипр? Впрочем, всё возможно в его жизни. Мы
присаживаемся за чашкой чая и тут уже его не остановить. Его история -
не единственная, таких, как он, много, только он очень хочет вырваться,
устал.
«Это ловушка»
«Последнее время я не подарок, - грустно шутит он. - Вся эта
свистопляска началась, когда мама умерла, это был 1999 год, мне было
тогда 23 года. Как мама умерла, я сразу же попал в тюрьму, отсидел за
хулиганство 2,5 года. Как я желал бы, чтобы всё по-другому было. Но для
чего-то нужны были эти 13 лет? Я окреп сейчас, я такой был мальчик
избалованный, наивный. После школы нигде не учился, чем занимался? Да
ничем. Поработал у Ролана Антоновича Быкова, хотел в институт культуры
поступать. Но там не сложилось, потому что меня первый раз арестовали с
наркотиками и суд был, бумага пришла на студию. Ролан Антонович помог
мне тогда, характеристику хорошую написал, в общем, мне условно год
дали. Мы недолго успели с ними пообщаться, но я был очень близок с ним.
Быков знал моё состояние, знал, что я наркоман. Он говорил: «Я тебя
вылечу. Я тебя сдам знакомому врачу». Я тогда был очень увлечён работой с
ним.
Он выпускал программу «Домовой», документальный фильм о неизвестном
солдате, он занимался Фондом развития кино и телевидения для детей и
юношества, я с ним работал на фестивале детских фильмов. Я был
ассистентом оператора на «Мосфильме». Я хотел связать жизнь с кино. Ещё я
поваром работал в ресторанах, это умение от мамы мне передалось.
После его смерти меня уволили, потом с мамой начались неприятности, она заболела, рак у неё был. Как-то всё потом не до учёбы было. Потом мама умирает, я попадаю в тюрьму. Своей второй мамой считаю Аллу Будницкую. Когда она рядом, у меня ассоциация, как будто домой попадаю, как будто мама рядом. Мама меня очень любила… Папу в 15 лет потерял.
Как начались наркотики я, конечно, помню. Начинали с травки во дворе, потом героин пошёл. У нас весь «Мосфильм» выкосило (ул. Мосфильмовская, на которой жили Беловы, - ред.): кого убили, у кого передозировка, у нас повальная волна была, всё доступно, клубы эти начались, некоторые мои ровесники до ручки дошли и умерли в итоге. Наркотики – это развращённость душевная. Я очень потакал своим желаниям. И сильные, и слабые люди попадают в такие ситуации. Это для всех страшное испытание, ловушка. Я и сейчас сам себя не могу победить в желаниях, может быть, напряженность внутренняя мешает. А как напряжённость снять? С девушкой хорошей связать свою жизнь, жить, как все, чтобы семья была, дети».
«Тяжело рушить старое»
В Антониево-Сийский монастырь Святослава отправил друг Михаил.
Когда-то вместе наркоманили, только Михаила родители вытащили. В 2008
году Миша нашёл Святослава на зоне, в Липецке, позвонил туда, сказал,
что всё будет хорошо, прислал передачку, потом, когда освободился,
встретил его и дал адрес монастыря. Он здесь бывал, мама его знает отца
Варсонофия, отца Варлаама, бывшего настоятеля монастыря архимадрита
Трифона. «Почти три года назад я сел в поезд и приехал, - тяжело
вздыхает Святослав.- Я сам уже желал того, чтобы куда-то деться, придти в
чувство. Я, конечно, не знал, не представлял себе, как тяжело будет.
Тяжело. Я не буду скрывать. До сих пор. Уже третий год пошёл. Тяжело
рушить внутренний мир, старые привычки. Такая борьба внутри».
Подъём в монастыре в 7.00, затем завтрак, а после него послушание так
называемое -работа на территории до 19.00 с перерывом на полдник и обед.
Если работы нет, можно пойти в свою келью отдыхать или на службу. И так
- каждый день. Святослав получил благословение на просмотр фильмов,
книги читает.
«Сейчас как-то упорядочилось всё, - говорит. - Стараюсь более мягко уйти, прошу благословления у отца Варсонофияя съездить в город, развеяться. А раньше что-то прямо перемкнёт, и пару раз автостопом срывался в Москву. Когда возвращался, ссорился с батюшкой, но он меня прощал, пускал обратно. Недолго я задерживался в Москве. Рано мне туда».
Святослав не исключает и того, что вообще в Москву не вернётся,
останется у нас, рассказал, как познакомился с девушкой из Архангельска.
Девушка посмотрела передачу про него и была в шоке. Она не знала, кто
родители Святослава. «Я рад, что мы познакомились, - отпивая тёплый чай,
говорит он. - У меня мало хорошего происходит.
Может быть, я уже устал здесь, в замкнутых условиях, закрытый от мира.
Здесь все по-другому, здесь намного тяжелее, чем в тюрьме: здесь всё
открыто, нет заборов, ты пленник самого себя, волен поступить, как ты
хочешь, ты можешь взять и уйти, тебя никто не держит - вот в чём
тяжесть. Ты сам себя держишь, понимаешь, что тебе ещё рано уходить. А в
лагере - забор, колючка, тебе ходу нет, ты успокаиваешься, а тут… Это
периодически накатывает. Тем более сейчас Пост великий, искушения
усиливаются, всё-таки есть что-то в этом, как Пост начался, так порой
невмоготу, но терпишь… Бог терпел и нам велел.
Если со мной будет любимый человек, ради него я хочу продолжать жить. Детей хочется, человеческие желания возникают порой остро. Одиночество утомило. Спасибо отцу Варлааму и отцу Варсонофию, они помогли очень, хотя им нелегко содержать всё это большое хозяйство. Монастырь помогает тем, кому некуда приткнуться, устраивает в дома престарелых, в приюты.
-Святослав, можно излечиться от наркотиков в монастыре? Без лекарств?
-Можно. Физически можно отмучиться. Подавить пресс этот, психологическое давление-это самое главное.
Текст и фото Натальи Поповой
